Москва. Такая, знаете, русская баба. Из бояр, то есть, главным образом, по торговой части. Большая, мощная, с тяжелой рукой: если приложит, век не разогнешься. Внешне суровая, но в глубине души – добрая и щедрая, и коль кто приглянется, отдаст по-русски последнее. К чужакам относится с подозрением. Окинет неласковым взором, оценит, испытает: понравишься – покормит и спать уложит, а нет – может и на порог не пустить. Совершенно не сентиментальна, все эти сопли-слюни – не в ее характере. Случится беда – поможет, но нытье и стенания не выносит на дух. Темперамента – в избытке, а вот чувства вкуса и меры явно не хватает. Одевается тетка, прямо скажем, странно. Да и внешне уже давно не красавица, с годами утратила и гладкость кожи, и гибкость стана, впрочем, морщины и бородавки со временем замечать перестаешь – уж больно обаятельна старая.

Прогулки по Москве. Думаю, как-нибудь обойдемся без Красной площади. Не потому, что не люблю, как раз наоборот. Но хотелось бы рассказать о чем-то менее растиражированном, но не менее ценном. В Москве не так уж много красоты. А в последние годы ее, увы, становится все меньше. Об этих крохотных островках, которым удается чудом держаться на поверхности, и пойдет речь.

Первый из них – чудный садик на Никитском бульваре. Там, за решеткой и деревьями прячется от людских глаз памятник Николаю Васильевичу Гоголю – мой самый любимый, и, наверное, лучший памятник в Москве.

Его открыли к 100-летию писателя в 1909 году в начале Пречистенского (ныне Гоголевского) бульвара. Там он простоял без малого полвека, пока к медной статуе не воспылал лютой ненавистью отец народов. Грустный Гоголь, пессимистично взиравший с высоты своего постамента на советских граждан, раздражал Сталина. Он лично распорядился памятник уничтожить. От переплавки гениальное творение Николая Андреевича Андреева удалось спасти только нечеловеческими усилиями сотрудников Музея архитектуры. Монумент сослали в Донской монастырь, где тогда музей располагался. Случилось это в 51-м, через 42 года после торжественного открытия памятника. Ровно столько же прожил и сам Гоголь.

Свято место пусто не бывает. В начале Пречистенского бульвара воздвигли другого Гоголя, работы скульптора Н.В. Томского. Ему ясно сказали: писатель должен взирать на окружающих не с унынием, а с одобрением. Скульптор задачу партии понял правильно. И Гоголь у него получился – волевой и оптимистичный. Этот, не побоюсь этого слова, chef-d'cuvre с надписью «От советского правительства» украшает Гоголевский бульвар по сей день.

Андреевского Гоголя частично реабилитировали в 59-м. Памятник перевезли в тот самый садик на Никитском бульваре, рядом с домом 7, где Николай Васильевич сжег второй том «Мертвых душ» и где в скорости умер.

Любопытно, что Андреев после революции прославился, в основном, как автор многочисленных скульптур В.И. Ленина. Об Андрееве так и писали в советских книжках: остался в истории искусства, прежде всего как создатель обширной «Ленинианы».